Госдума приняла сегодня законопроект, предусматривающий, что суд на предварительном заседании по делу об определении места жительства детей вправе определять, с кем из родителей они будут жить во время разбирательства. Парламентарии не стали вводить уголовную ответственность для родителей, "похищающих" собственных детей друг у друга. Радикальные поправки, предложенные депутатом Еленой Мизулиной, были отклонены.
Законопроект № 446332-5 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ" был внесен в нижнюю палату парламента 27 октября прошлого года группой депутатов во главе с председателем Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павлом Крашенинниковым. Документ предусматривает внесение изменений в Гражданский процессуальный кодекс РФ, Семейный кодекс РФ и в КоАП РФ. В частности, предусматривается, что при рассмотрении споров о детях по требованию родителей (одного из них) суд вправе определить на период до вступления решения в силу место жительства детей и порядок осуществления родительских прав с участием органа опеки и попечительства. В определении места жительства детей на период судебного разбирательства участвуют органы опеки и попечительства.
Также по требованию родителей (одного из них) суд с обязательным участием органа опеки и попечительства вправе определить порядок осуществления родительских прав на период рассмотрения спора. Кроме того, поправками в ГПК РФ устанавливается, что при наличии обстоятельств, свидетельствующих, что изменение фактического места жительства детей на период рассмотрения спора противоречит их интересам, суд до вступления в силу судебного решения оставляет ребенка по фактическому месту жительства.
Двумя частями дополняется действующая статья 5.35 КоАП (неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних). Согласно одобренным поправкам, лишение ребенка возможности общаться с родителями или близкими родственниками, намеренное сокрытие места нахождения детей помимо их воли, неисполнение судебного решения об определении места жительства детей, либо иное воспрепятствование осуществлению родителями прав на воспитание и образование детей влечет наложение административного штрафа в размере от двух тысяч до трех тысяч рублей.
Повторное совершение аналогичного правонарушения в течение года влечет наложение административного штрафа в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток.
Напомним, что месяц назад в документ были предложены поправки, предусматривающие административное наказание за незаконное похищение ребенка, удержание вне его места жительства, за создание препятствий в общении ребенка с одним из родителей, который проживает отдельно от ребенка. В случае повторного совершения аналогичных действий депутаты предлагали привлекать к уголовной ответственности, вплоть до лишения свободы на срок до 10 лет. Однако Госдума не поддержала данную инициативу.
С текстом документа можно ознакомиться в СПС "Право.Ru" здесь.
В Госдуме выступают за пересмотр семейного законодательства, в частности, предлагают приравнять удержание ребенка одним из родителей к похищению. Об этом сообщила в понедельник председатель Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина на парламентских слушаниях, посвященных теме "Благополучие российской семьи: законодательные проблемы и пути их решения".
Председатель комиссии Общественной палаты РФ по социальной и демографической политике Александра Очирова также считает, что подобный "экстремизм в отношении детей, который стал, к сожалению, очень модным, нужно прекратить". Она рассказала об этом в интервью сайту Вести.Ru.
"Как показывает практика последнего года, ситуация с ребенком при разведенных родителях или с ребенком, рожденным вне брака или в гражданском браке, является сейчас достаточно остросюжетной. Страдают права ребенка при этом, вовлекается все общество, будоражится, – подчеркнула Александра Очирова. – Я считаю, что при отсутствии договоренностей между родителями незаконное удержание без согласования другого родителя, с которым ребенок проживает постоянно, без дополнительных судебных каких-то разбирательств, вердиктов, необходимо считать похищением. К сожалению, здесь вовлекается нравственная составляющая, здесь вовлекается в тему дискуссии материальное положение".
Однако Очирова особо отметила, что материальное положение одного из родителей может быть лучше или хуже, но это "недостаточное основание для определения места жительства ребенка".
В принятых рекомендациях участники слушаний предложили Госдуме и Комитету по вопросам семьи, женщин и детей подготовить комплекс поправок в Семейное законодательство, чтобы усилить защиту прав ребенка, особенно в случае расторжения брака между родителями, обеспечить гарантии права отдельно проживающего родителя на общение с ребенком.
В среду Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин провел совещание, которое точнее было бы назвать "круглым столом", поскольку вопросы, стоящие в повестке дня, обсуждались его участниками в свободной, дискуссионной форме. Эмоциональность же дискуссии задавалась самой темой "О проблемах, возникающих при исполнении судебных решений о предоставлении жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, о взыскании алиментов на содержание детей и по спорам о воспитании детей".
– Каждая из обсуждаемых проблем достойна того, чтобы ее обсуждали отдельно, поскольку касается защиты и восстановления прав детей от нескольких десятков до сотен тысяч, – сказал Владимир Лукин, открывая дискуссию.
И напомнил, что все эти болезненные проблемы нашего бытия неоднократно поднимались в его докладах.
– Практически все время, что я занимаю эту должность, – заметил Лукин, добавив, что, проблемы эти, "к сожалению, до настоящего времени остались неразрешенными".
Отцы-алиментщики в бегах и брошенные ими дети. Детдомовцы, которые десятилетиями ждут положенного им по закону нормального жилья и которым местные власти выделяют разваливающиеся, непригодные для жизни халупы. Дележ детей разводящимися родителями, который приводит к драмам, а то и трагедиям. – Какую из этих трех тем "круглого стола" ни возьми, – сразу вспоминаются сотни, а то и тысячи, острых проблемных материалов СМИ по любой из них.
"Сыну я сказал: ты умерла…" – так называлась наша публикация ("РГ" № 104 от 18.05.2011 г.), рассказывающая о драматической, почти детективной истории москвички Елены Уколовой. Напомним, Лена вышла замуж за Оганеса А. в 2004-м. В том же году в молодой семье родился сын, которого назвали в честь деда Матевосом. Муж только после свадьбы поведал ей о делах своих и своего отца в начале "лихих" 90-х. В то время, по его словам, без благословения ее авторитетного свекра в Москве не открывалась ни одна розничная торговая точка, ни одна АЗС. Тогда же они обзавелись и надежными знакомствами в силовых структурах. Кстати, крестным отцом Лениного сынишки стал совсем не маленький чин из МВД. Молодая женщина не хотела принимать всерьез рассказы мужа, но многое в поведении супруга заставляло задуматься: а осталось ли то его прошлое действительно в прошлом? Конфликты, рожденные поиском ответа на этот ее вопрос, закончились тем, что в один из весенних вечеров 2008 года Оганес в буквальном смысле выгнал жену из дома, не разрешив при этом забрать трехлетнего сынишку. Не отдал он ей ребенка и после развода. Суд, вернее, суды, которых за эти годы было несколько, в конце концов, вынес решение о принудительной передаче Матевоса его матери. Но это судебное решение, ставшее в отечественной судебной практике прецедентом, отец мальчика выполнить отказался. Ребенка Лене отдавать не собирались, даже не разрешали его навестить. "Сына последний раз видела летом 2009 года, – рассказывала тогда корреспонденту "РГ" Елена. – Во дворе, когда он гулял с отцом. Бывший муж с кулаками бросился, закрыл его от меня, запихнул в машину и уехал. По телефону проинформировал: "Не волнуйся, у нас все в порядке, я сыну сказал, что ты умерла".
В той публикации "РГ" поднималась и такая проблема, как неисполнение судебных решений в ситуациях, подобных той, что сложилась в жизни не только Уколовой и ее сына, но и сотен других женщин, разлученных со своими детьми. На протяжении многих лет сотрудники Федеральной службы судебных приставов, в чьи прямые обязанности входит возвращение матери ребенка, удерживаемого отцом или иными родственниками, так и не смогли вернуть Матевоса матери. Дело в том, что в нашем законодательстве не прописаны нормы, обеспечивающие решение суда о передаче ребенка от одного родителя другому. В том числе – и о передаче принудительной.
Суды просто выносят решение об определении места жительства ребенка – с папой или с мамой, а дальше – разбирайтесь сами. Часто в таких делах приставы оказываются попросту бессильны.
Об этой проблеме шла речь и на "круглом столе" у Уполномоченного по правам человека в РФ, в котором также приняли участие представители обеих палат Федерального собрания РФ, Федеральной службы судебных приставов (ФССП), Минфина и Генпрокуратуры России. В частности, заместитель Главного судебного пристава России Татьяна Игнатьева также говорила о несовершенстве действующего законодательства, что влияет на результативность работы судебных приставов, исполняющих судебные решения. А подобных дел в производстве у приставов – не десятки и даже не сотни. Только в первом полугодии 2013 года таких было 5 714. Из них 4 674 судебных решения – об определении порядка общения с ребенком, 771 – об отобрании детей и 269 – об определении места жительства ребенка. И, если говорить о числе людей, чьи судьбы зависят от действий судебных приставов, эти цифры, видимо, надо еще и умножить, по крайней мере, на три. Ведь в таких "детских" житейских коллизиях имеется, по меньшей мере, три участника – мать, отец и ребенок.
Игнатьева сообщила, что ФССП подготовлены предложения по внесению изменений в законодательство об исполнительном производстве, гражданско-процессуальное, семейное и административное. Например, предлагается ввести на законодательном уровне обязательное участие работников органов опеки и попечительства, психологов и педагогов в рассмотрении судами споров, связанных с воспитанием детей, и при определении специального порядка исполнения судебных решений об отобрании ребенка, об определении места жительства ребенка и определения порядка общения с ребенком. Игнатьева также напомнила, что два года назад Россия присоединилась к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей. В связи с этим ее ведомство подготовило также поправки в законодательство.
– Удержание родителем ребенка по судебному акту у нас не квалифицируется как похищение, – пояснила Игнатьева. – Международно-правовые акты рассматривают это как похищение детей. Мы – нет. Если только вопрос об удержании ребенка одним из родителей будет рассматриваться в контексте Конвенции и будут внесены изменения в уголовное законодательство, станет проще привести в чувство такого родителя. Ни для кого не секрет, что у нас не только в Финляндию детей в багажниках машин вывозят. С Кавказа детей вернуть также очень тяжело. В конце прошлого года впервые из Чечни в Омск на основании судебного акта был доставлен ребенок. Это – движение к правовому государству.
Такую позицию ФССП поддержали и другие участники "круглого стола". А член профильного комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Рафаэль Марданшин, к которому журналисты обратились за комментарием, сказал, что в Госдуме готовы рассмотреть вопрос об уголовной ответственности за удержание детей одним из родителей:
– Если будет внесена соответствующая инициатива правительством РФ, депутаты готовы ее рассмотреть. Здравый смысл здесь присутствует. Мы все видим, какие трагедии порой разворачиваются на этой почве, – цитирует депутата ИТАР-ТАСС.
Марданшин считает, что за такие правонарушения можно ввести в Уголовном кодексе РФ меры ответственности в виде штрафа, исправительных работ а, в крайнем случае, и лишения свободы.
Елена Уколова, мать Матевоса:
– То, что ФССП пытается решить проблему, конечно, хорошо. И закон такой был бы, наверное, совсем не лишним. Но вот будет ли он исполняться, – в этом у меня уверенности нет. Ведь в нашей истории было принятое в соответствии с действующим законом решение суда о том, что Матевос должен жить со мной. Было определение суда о принудительном отобрании мальчика у отца и передаче его мне. На законном основании приставы отрабатывали производство по исполнению этих судебных решений. 13 февраля этого года вступило в законную силу решение Страсбургского суда, в котором говорится, что мои права и права моего ребенка были нарушены и их следует защитить и восстановить… Но почему же за все эти годы ни один закон так и не сработал, почему мой мальчик не со мной?