Содержание
Собирается петиция Президенту Российской Федерации о введении наказания к родителям и их детям за издевательство над учителями.
Читаю отзывы коллег-педагогов, столкнувшихся с подобными издевательствами на практике: ученики приходят на уроки пьяные; матерятся; угрожают сообщить о «домогательстве» к себе; отвешивают подзатыльники педагогам; могут надеть на голову учителю мусорную корзину, задрать юбку…
Сегодня средний возраст педагогов — 52 года. Молодые учителя не выдерживают подобного издевательства, уходят из образования. И обвинить их в безответственности выбора покинуть стены школы нельзя. Профессия учителя полностью обесценена.
Но запрос общества на здоровое поколение никуда не девается.
Почему наши дети бывают агрессивны и опасны? Почему они не признают авторитет учителей и издеваются над старшими?
Разберемся в этом вопросе системно.
Почему наши дети — звери? Проблемы воспитания детей в семье
Тренинг «Системно-векторная психология» объясняет, что каждый человек приходит в эту жизнь с определенным набором векторов. Векторальные особенности проявляются у маленького ребенка архетипично (как у первобытного человека), и лишь по мере взросления малыша эти свойства психики развиваются и усложняются.
Адекватное развитие психических особенностей ребенка происходит, когда ребенок получает от матери чувство защищенности и безопасности. В школьный коллектив ребенок приходит из семьи. Либо с устойчивой перспективой быть развитым и реализованным на пользу общества, либо с первобытными позывами к самосохранению в драке за «кусок мамонта».
Например, маленький ребенок с кожным вектором хватает и тащит все, что попадается ему под руку. Так проявляется его первобытное природное устремление добыть и сохранить пищу. При правильном развитии такой ребенок быстро начинает понимать, что значит «свое», а что «чужое», и перестает тащить все подряд.
Он вырастает и реализует себя в профессии инженера, военного, законотворца. Но если такой ребенок систематически терпит физические наказания за то, что взял без спросу, он утрачивает чувство защищенности и безопасности и останавливается в своем развитии. Такой ребенок, скорее всего, вырастет вором.
Чувство защищенности и безопасности — основное условия для развития психики.
Если ребенок вместо материнского тепла, заботы, нежности и любви слышит мат в родительской речи, ор и оскорбительные слова в свой адрес, терпит физические наказания — чувство защищенности и безопасности утрачивается. Психосексуальное развитие останавливается. Тело растет, но психика не развивается.Ребенок взаимодействует с окружающими людьми по принципу выживания и ранжирования в первобытной стае.
Наглядное тому доказательство — видеоконтент о подростковых издевательствах, заполонивший интернет и набирающий миллионы просмотров.
Роль школы в воспитании ответственности перед обществом
Задача школьного обучения и воспитания — усилить чувственное развитие детской психики , заложить у ребенка принципы человеческой морали и нравственности, развить приоритетность интересов коллектива над личными желаниями.
Тренинг «Системно-векторная психология» объясняет, что дети в коллективе самоорганизуются по первобытному принципу, порой открыто выражая неприязнь друг к другу и к учителям.
Системное понимание принципов формирования детского коллектива позволяет педагогу организовать взаимодействие с подростками и между подростками без проявлений агрессивности и без элементов травли, когда над более слабым учеником или над учителем издеваются, делают его жертвой насмешек и унижения.
Возможность создания здорового детского коллектива подтвердилась еще в 20-е годы прошлого столетия. Вспомните «Республику ШКИД»: из 6 миллионов беспризорников с архетипичным, преступным поведением получилось вырастить уважаемых и достойных граждан советского общества.
Каким образом? На примере организации детского коллектива по взрослому типу. Нужно привить ребенку чувство ответственности за полезную деятельность. Когда малолетнего хулигана наделяют ответственностью за порядок и дисциплину в коллективе, он начинает приносить пользу коллективу, испытывая от этого радость и получая в ответ уважение сверстников и взрослых . Все то же чувство защищенности и безопасности, но уже в социальной группе, в обществе.
Принцип организации «взрослой» взаимоответственности внутри классного и школьного коллектива способен задать импульс к психологически здоровому развитию современных детей.
Однако без знания векторов каждого ребенка в отдельности такая работа будет не столь эффективна, не принесет ожидаемого результата. Чтобы дать ребенку именно то задание, которое он сможет выполнять в коллективе, наделить его именно той ответственностью, с которой он справится, необходимо понимать — какие у него желания, какие устремления. Это базовые понятия, без которых организация взаимоответственности в детском коллективе будет невозможна.
Наши дети — наше будущее
Кого мы растим? Что мы даем нашим детям, будущему нашего общества — спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, или обеспечиваем им сценарий выживания по принципу первобытной животной стаи?
Этот вопрос общей ответственности и каждого из нас за психически здоровое поколение наших детей. Ведь наши дети станут взрослыми завтра. Сегодняшние школьники пойдут работать, будут принимать важные решения, которые касаются всего общества. Поэтому воспитание и развитие детей — это гарантия нашего благополучного завтра.
Получить первые системные знания об особенностях детской психики и организации детского коллектива можно на бесплатном онлайн-тренинге «Системно-векторная психология » Юрия Бурлана.
Автор Оксана Адамова
Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»
В современной школе проблема буллинга, или травли, стоит остро — по разным оценкам в различных детских группах ее жертвами становятся до 50% детей. Психолог Вячеслав Аманацкий объясняет, кто может стать жертвой травли в классе и как с этим бороться.
По мнению психологов, буллинг — это системная болезнь класса, вызванная тем, что при отсутствии четкой цели, способной сплотить коллектив, дети вынуждены сами искать то, что способно их объединить. Часто объединяющим фактором становится именно травля другого, поэтому для белорусской школы, в которой обучение зачастую сводится к получению фиктивных оценок и посещению «обязательных» мероприятий, проблема буллинга стоит особенно остро.
Как выбирают жертву
Принято считать, что жертв буллинга выбирают по объективным причинам — должен быть какой-то повод. Действительно, ребенка могут дразнить за то, что он очкарик. Или рыжий. Или прыщавый. Или самый умный. Или самый глупый. Самый молчаливый. Самый навязчивый…
По сути, объектом насмешек может стать любая особенность ребенка. Существуют ли дети вообще без особенностей? Если да, то причиной издевательств может стать тот факт, что этот мальчик, в отличие от других, «самый обычный». Жертву могут дразнить даже за «отсутствующую» особенность — порой кличку «жирный» получает далеко не самый упитанный ребенок в классе.
«В начальной школе я носила брекеты. Помогло. Но кривозубой меня перестали называть только в лицее» (Нина).
По результатам исследований, жертвы травли более чувствительны к насмешкам, ярче («забавнее») реагируют на издевательства. Однако, скорее всего, это не причина буллинга, а ее закономерный результат. Если ребенок уже стал изгоем, советы «не обращай внимания» или «им надоест, они отстанут» принесут только вред. Не надоест и не отстанут. Напускная невозмутимость только раззадорит мучителей.
Стать жертвой травли может абсолютно любой ребенок. И чаще всего причина не в особенностях детей, а в случайном стечении обстоятельств.
Виды буллинга
Основных видов травли четыре. И в большинстве случаев они чередуются и дополняют друг друга.
Физические издевательства могут варьироваться от «невинных» тычков до самого жестокого избиения. В представлении родителей именно они являются наиболее опасными. Однако физическое насилие заметно — и это повышает шансы того, что ребенку в итоге помогут.
Поэтому, чтобы не оставлять улик, мучители могут использовать эмоциональный, или психологический буллинг. Как и в случае физического насилия, диапазон психологического воздействия очень широк — от распускания грязных слухов про жертву до коллективного игнорирования.
Эмоциональный буллинг часто путают с обычной непопулярностью в классе. Однако невнимание и презрение — абсолютно разные вещи. С непопулярным ребенком общаться неинтересно, с отверженным — опасно: можно оказаться на его месте.
«На день святого Валентина у входа в школу раздавали сердечки с номерами, чтоб каждый нашел себе пару. Кто найдет — тому конфеты. Получилось, что у мальчика из моего класса был один номер со мной. Узнав об этом, он демонстративно порвал свое сердечко» (Мария)
«Серая мышка» может привлечь внимание интересным увлечением, учебными успехами, новыми гаджетами. Затравленному это принесет только вред. Его положение схоже со статусом задержанного из криминальных сериалов — все, что он сделает, будет использовано против него.
«Новый телефон? Родители хотят, чтоб ты чувствовал себя менее ущербным?». «Какое красивое платье! Обидно, что на тебе оно висит как на пугале».
Это — словесная травля. Обесценивание. И обесценить можно абсолютно все. Если мальчик займется плаванием, все станут спрашивать, не жмет ли ему «купальник». Займется боксом — будут на каждой перемене «учить держать удар». Если девочка вместо очков станет носить линзы, одноклассницы очень «расстроятся», заявив, что очки хотя бы скрывали ее «кривоносость».
Словесная травля легко превращается в кибербуллинг — издевательства в интернет-пространстве. Для современных детей информационное пространство куда более реально, чем для их родителей — но интернет-травля к тому же происходит онлайн. Нельзя отдохнуть от хулиганов дома — ребенка могут преследовать практически круглосуточно, поддерживая жертву во взвинченном состоянии до следующего учебного дня.
В погоне за статусом
Как показывает практика, вовлеченным в травлю оказывается весь класс.
В роли зачинщика обычно выступает главный хулиган класса, но им может стать даже круглый отличник, находящийся на очень хорошем счету у учителей и дирекции. Особенностью зачинщика является высокая и часто неадекватная самооценка. Он полностью удовлетворен общением и считает, что его статус среди одноклассников высок — ведь чтобы не стать новой жертвой, другие дети подобострастно «уважают» зачинщика. Результаты анонимных исследований, однако, показывают: преследователь — это последний человек, с которым большинство детей на самом деле хотело бы общаться.
Также зачинщик считает себя слишком добрым (!), и эта иллюзия не исчезает даже в том случае, если агрессору непосредственно указывают на его жестокие действия. Классическое оправдание зачинщика — «если бы не я, жертве было бы куда хуже».
Однако травля — это не конфликт между зачинщиком и жертвой. В конфликте силы примерно равны. В случае травли наблюдается значительный дисбаланс, который достигается за счет помощников преследователя.
Как и предводитель, они имеют крайне низкий реальный статус в классе. Но, в отличие от зачинщика, c его приспешниками водиться никто не хочет в открытую, что делает их еще более жестокими. В конечном счете именно помощники принимают непосредственное участие в травле, тогда как их босс лишь разрабатывает план унижения жертвы.
При буллинге нарушается нормальное развитие жертвы: снижается самооценка, возникают тревожность и депрессивные мысли. Однако привычка преследователей решать все вопросы силой — это тоже нарушение адаптации. Как показывает практика, повзрослев, эти дети составляют основной контингент тюрем в большинстве стран мира. В конечном счете буллинг приносит вред и им.
У жертвы порой есть и защитники. Чаще всего ими становятся эмоционально зрелые дети, которые искренне сопереживают изгою и готовы вмешаться в ситуацию, если насилие переходит всяческие границы. Их участие (даже обычная эмоциональная поддержка) очень значимо, но есть и обратная сторона — если жертве нужны «адвокаты», это может стать еще одним поводом для насмешек.
Помощники жертвы обладают одним из самых высоких статусов в классе — именно он помогает защитникам время от времени вступаться за жертву, не становясь в свою очередь объектом травли.
Однако большая часть класса остается сторонними наблюдателями, не поддерживая буллинг, но и не препятствуя ему. Порой бездействие вызвано тем, что они боятся оказаться на месте жертвы. Однако наблюдатели могут даже одобрять травлю, так как постоянные издевательства над другим учеником поддерживают самооценку «немых» участников травли.
«У нас в классе была одна девочка. Сама в травле не участвовала. Но когда били „Сереженьку“, всегда подходила и молча с улыбкой смотрела. Выглядело жутковато» (Максим)
Дети, которые «ни при чем», тоже страдают от буллинга. Видя, на что способны их одноклассники, немые свидетели боятся, что уже завтра ветер в классе поменяется и роль жертвы придется играть им. Такие дети, даже обладая способностями, стараются «не высовываться» на уроке и остаются на позиции середнячка. Кроме того, роль свидетелей приводит их к патологической боязни публичного осуждения, которая может серьезно помешать самореализации во взрослой жизни.
Роль учителя
О роли учителя в школьной травле существуют два противоположных, но одинаково вредных мифа. Первый — учитель ничего не знает о буллинге, поэтому с него взятки гладки. Второй — учитель прекрасно понимает, что происходит в классе, и разберется без участия родителей.
Первый миф поддерживают сами учителя. Если мама ребенка придет в школу и пожалуется классному на травлю, в большинстве случаев тот сделает вид, что впервые об этом слышит. Однако, как показывают исследования, педагоги не только прекрасно осведомлены о травле, но и способны описать реальную структуру класса лучше, чем психологи, вооруженные самыми точными методиками.
Однако вопреки второму мифу менять ситуацию учителя не стремятся. Более того — порой педагоги сами участвуют в травле ребенка. Унизительно комментируют ответ жертвы. Ставят более низкую оценку. «Не замечают», как ребенка шпыняют в школьном коридоре. Казалось бы, мелочь, но агрессоры понимают — учитель «свой».
«Чтоб не убежал, они сдвигали парты и прижимали меня к стене. Однажды это заметила англичанка и отругала их за порчу школьного имущества. На меня ей было фиолетово» (Олег)
Подобное поведение в большей степени характерно для молодых педагогов. В ситуации, когда зарплата учителя стремится к уровню бюджета прожиточного минимума, а о престиже профессии просто неудобно говорить, пассивное участие в травле жертвы — это один из немногих способов поднять свой авторитет у остальной части класса. Однако и опытные педагоги не гнушаются буллингом — ведь в отсутствие реальной цели травля жертвы действительно помогает сплотить детей. Учителя младших классов, способные сами обозначать жертву, используют угрозу унижений как дополнительную нагрузку к плохой оценке.
Иногда учителя настраивают против ребенка не только класс, но и родителей, которые пришли разобраться с ситуацией. Чаще всего это подается в красивой обертке: «Ваш ребенок такой умный (тонкий, ранимый, талантливый) — его неизбежно будут травить обычные дети». Верить этому нельзя — учитель не хвалит ребенка, учитель выгораживает себя. Однако порой педагоги напрямую обвиняют родителей в том, что они не научили сына «взаимодействовать с коллективом». В этом случае учителю стоит напомнить, что коллектив — это группа, нацеленная на решение общественно полезных целей, например, обучения. А класс, в котором основной целью является травля жертвы, не может называться коллективом.
«Наш классный руководитель хороший, он такого делать не будет», — думают многие. К сожалению, не факт. Даже хорошие учителя порой опускаются до травли. Часто неосознанно затравленный ребенок поневоле вызывает у многих педагогов отторжение.
«Больше всего я ненавидела, когда мама приходила с родительского собрания и говорила бабушке с дедушкой, как же „нам“ повезло с классной руководительницей. А эта замечательная классная очень любила шутить на тему того, что деловой стиль одежды подходит всем, кроме меня, потому что на мне все как на корове седло» (Алина). Однажды мама все-таки отпросилась со своего завода к «заслуженному учителю», который вел продленку. Маме было сказано «Ваша дочь – слишком упрямая, и ее надо ломать».
Разумеется, к мнению учителей можно, а в некоторых случаях нужно прислушиваться. Но для родителя на первом месте должны быть не интересы «коллектива», а чувства его собственного ребенка.
Что делать
Универсальных рецептов того, как справиться с травлей в школе, не существует. Однако важно помнить: нет детей, которых травят, есть классы, в которых любой может подвергнуться издевательствам. Нельзя обвинять ребенка, называть его слабаком, подзуживая дать сдачи. Не поможет. В лучшем случае жертву перестанут избивать — однако никто не помешает обидчикам обзываться или незаметно портить вещи ребенка. Но скорее всего, попытка отпора просто сорвет обидчикам всякие тормоза. Совет не обращать внимания может помочь на стадии, когда класс только выбирает жертву — в этом случае есть шанс попасть в категорию наблюдателей (однако их роль тоже незавидна).
Травля — это болезнь класса, и решать ее нужно системно. Если учитель адекватный — можно обратиться за помощью к нему. Но адекватный — не вежливый, не хороший предметник, а тот, который готов реально разобраться с проблемой.
Порой удается найти поддержку у других родителей. На вашей стороне могут быть мамы и папы других жертв, их защитников, порой — сторонних наблюдателей. Помощь может прийти и с самой неожиданной стороны — нередко родители зачинщиков приходят в ужас, когда узнают, чем их чадо на самом деле занимается в школе.
Если поддержка найдена, с классом придется работать комплексно. Как именно — хорошо расписано в статье психолога Людмилы Петрановской. Важно помнить: чем раньше удастся определить проблему и начать работу, тем больше шансов на успех. В младшей школе авторитет взрослого выше, а отношения в классе более пластичны.
Если решить проблему не получилось, лучше перейти в другую школу. Однако нельзя превращать это в бегство. «Где не будут бить» — плохой мотив. Нужна уважительная причина — перевестись в заведение с более высоким уровнем педагогов, или хорошим спортзалом, или эстетическим уклоном. Лучше всего, если ребенок сам выберет школу в соответствии со своими интересами.
«Не могу сказать, что в началке меня прямо травили, но помню, что отношение одноклассников было лучшим мотивом, когда поступала в гимназию» (Света)
К переводу следует подготовиться. Часто затравленные дети, попадая в новый класс, по привычке воспринимают даже самые доброжелательные шутки одноклассников как угрозу и избегают общения. Это не сделает ребенка изгоем — однако роль серой мышки тоже не самая завидная.
За помощью лучше обратиться к психологу — простые наставления вряд ли помогут. Можно обратиться к частному или государственному специалисту. А можно — к психологу в той школе, в которую ребенок собирается перейти. Тянуть с визитом не следует: психологическая травма — не насморк, и за один сеанс не лечится. Кроме того, хорошо, если психолог будет работать с ребенком и в период адаптации в новом коллективе.
Жестокая и беспощадная война ведется в некоторых российских школах. Многие родители, отправляя детей на занятия, даже представить не могут, какие пугающие события порой разворачиваются на уроках.
Речь идет о травле, которую устраивают ученики своим педагогам. Действуют мальчики и девочки иногда так изощренно и безжалостно, что просто вынуждают своих учителей увольняться с работы.
Репортаж Полины Крикун.
Еще несколько лет назад на стул учителя подкладывали кнопки и приклеивали его обувь к полу. К таким шалостям учеников учителя относились обычно с юмором. А вот шутки современных подростков уже мало кому покажутся добрыми.
Видео в свободном доступе находится в Интернете: над учителем химии издевается весь класс. Подростки орут, бегают, оскорбляют педагога, и все это – во время урока. Даже девочка может позволить себе безнаказанно запустить в лицо учителю скомканной бумажкой.
В Санкт-Петербурге о подобных ситуация знают не понаслышке. Директор школы с ужасом вспоминает подростка, который в прямом смысле "терроризировал" всю школу – от учителей до первоклашек.
Светлана Язневич, директор школы: "Он мог ударить в лицо любого учащегося, он мог плюнуть в лицо любому учащемуся, он мог оскорбить сотрудника школы, то есть, это все было, как бы сказать, ему позволено".
Однажды в школе он распылил газовый баллончик. Тогда девять человек оказались в больнице. В итоге два месяца назад суд отправил 12-летнего подростка в учебно-воспитательное заведение закрытого типа. Только теперь Ольга, учительница ритмики, может без боязни вести уроки. Когда-то и ей от дебошира досталось.
Ольга Шувалова, учительница ритмики: "Я начала его выводить из класса, и он начал замахиваться на меня ногой, и ударил".
На выпускном вечере в школе Роман Сивков мечтал, как вернется сюда в новом качестве, учителем. Но не ожидал, что не проработает и двух лет. Смешки, шуточки, оскорбления. К такому молодого специалиста в институте не готовили.
Роман Сивков, бывший учитель: "Бывали и открытые наезды, что ли. Открыто даже угрожали. Мне сейчас видится, что лучше грузчиком работать, чем в школе".
Он ушел из профессии пять назад. Только сейчас бывший учитель начинает задумываться о собственных детях. Пока работал в школе, о них не могло быть и речи.
Роман Сивков, бывший учитель: "Мы с женой уже вроде решили, что и своих уже не заводить. Ну, так достали, ну совсем".
Михаил Случ, директор общеобразовательной школы: "Ученик и родитель имеют право сменить школу. Учитель, строго говоря, не вправе сменить ученика. То есть, как говорил Сталин, этих надо писателей убрать и поставить новых. Нет, не получается. Те дети, которые к нему пришли, он их обязан учить".
Оксана, учитель английского языка, тоже едва не ушла из школы. Остановил директор и коллеги. "Последней каплей" хамства на уроке стала нецензурная ругань семиклассника в ее адрес.
Оксана Омельченко, учительница английского языка СОШ № 5 г. Славянск-на-Кубани: "Сделала замечание. Раз сделала, два, пригрозила, ну может быть, кто-то боится директора, написать докладную. Отреагировал мальчик неадекватно и послал меня".
Оскорбленная учительница подала в суд и выиграла, отсудив у родителей мальчика десять тысяч рублей. Но точка в этом деле еще не поставлена, решение суда опротестовали, и впереди – новое заседание.
Александр Давиденко, адвокат мамы мальчика Татьяны Дьяченко: "Может, предвзятое отношение учителей к ребенку? В связи с чем у него сдают нервы. Это можно понять. Но уйдет этот из школы, придет другой. И то же самое повторить. Я говорю, надо было пресекать это все на корню, когда шел урок. Если бы это все преподавателями вовремя было предотвращено, не было бы этой ситуации!"
За три года обучения этот ученик из Кемерово сменил уже две школы. В первой отношения с учителями сразу не сложились, рассказывает мама. Говорили, он хулиган и плохо воспитан. В другую школу и брать не хотели – наслышаны о его поведении. Но Сашу как подменили. И оценки в дневнике лишь хорошие, и учиться он стал с удовольствием.
Надежда Разжигаева, мама школьника: "Удивлены были тому, что мой мальчик совершенно не такой, каким его расписали в той, предыдущей школе. И действительно, все стало хорошо. Никакой агрессии к учителю от моего ребенка и никакой агрессии от учителя к моему ребенку".
А вот в случае с этими подростками о предвзятости учителей говорить вряд ли придется. Небольшой фильм о том, как они любят издеваться над учителем ОБЖ, выложен в сети. Ими же самими.
Как понять, почему тихий, спокойный ребенок вдруг стал агрессивным, и как бороться с детской жестокостью? Об этом расскажет кандидат психологических наук Елена Горлова.
Ведущая: Скажите, с какого возраста ребенок должен понимать, что нельзя обижать своих сверстников или более маленьких детей?
Гость: Вообще, к четырем-пяти годам ребенок начинает понимать, что другие дети могут испытывать боль, и животные. Но понимать и владеть своими эмоциями – это разные вещи. Владение эмоциями не берется из воздуха. Это большая работа родителей.
Преодолевать спонтанные проявления агрессивности, как форму выражения гнева, ребенок начинает ближе к семи-восьми годам.
Ведущая: Хорошо. В четыре, в пять лет, когда ребенок уже начинает понимать, можно ругать его за какие-то проявления жесткости?
Гость: В связи с тем, что наши эмоции связаны с физиологическими системами организма, когда гнев, как реакция, начинает проявляться ребенком, резко остановить ее невозможно.
Когда мы ограничиваем ребенка и заставляем его прекратить какую-то реакцию, когда он гневается, то мы накапливаем в нем неотреагированную злость.
Это приводит к тому, что потом по какому-то ничтожному пустяку у ребенка может быть резкая вспышка ярости. Поэтому здесь важно не столько ругать, сколько учить выражать неприятные эмоции.
Ведущая: А как учить? Что нужно сказать ребенку, чтобы действительно подействовало?
Гость: Дело в том, что у ребенка очень ситуативные эмоции, они связаны с тем, что он видит, а мама может просто переключить его внимание и зарядить какой-то позитивной эмоцией другой предмет. Она ему что-то показывает: смотри, вот там кошечка пробежала! Или она его подносит к окну и говорит, показывает, что движется за окном, и он легко начинает гасить эту эмоцию.
Ведущая: Когда дети издеваются над животными, почему так происходит?
Гость: Это зависит от того, в каком возрасте ребенок. Если это ребенок четырех-пяти-шести лет, то возможно, взрослый понимает это, как издевательство, а для ребенка это может быть экспериментирование. Вот он решил попробовать покрасить животное гуашью.
Ведущая: Или отправить кошку в космос.
Гость: Но когда у ребенка есть цель причинить вред, боль животному или слабому человеку, то, может быть, по отношению к нему со стороны родителей проявляются какие-то агрессивные действия. А на родителях, на матери, на отце всегда есть табу – нельзя агрессивно действовать по отношению к родителям. И тогда это переносится на более слабых.
Ведущая: В подростковом возрасте очень часто жестокость проявляется у девочек. С чем это связано?
Гость: У мальчиков больше вариантов и способов, когда они тренируют эмоции. Например, они играют в войну в дошкольном детстве чаще, чем девочки. Они строят крепости, они играют в казаки-разбойники. И они эту меру своего влияния на другого сверстника могут где-то и как-то регулировать.
У девочек такого опыта нет, а гнев присутствует. В подростковом возрасте дети гневаются и проявляют агрессию, когда пробуют занять какое-то место среди сверстников. Это своего рода инструмент самоутверждения, и, конечно, бывает, что девочки по ничтожному поводу могут очень жесткие способы давления на сверстников применять.
Ведущая: Если ребенок замечен в таких жестоких поступках, что делать родителям?
Гость: Во-первых, родителям нужно посмотреть на себя, потому что дети – это отражение родителей. Либо игнорирование детской жестокости, а значит, ее поощрение в семье, либо действительно уничижительное отношение к ребенку. Либо агрессивное поведение, неспособность родителей справляться со своим гневом.
Ребенок может проявлять агрессию уже с пеленок. Обычно это выражается в том, что малыш пытается ударить или укусить маму. В этой ситуации родителям нужно ласково остановить своего сына или дочку и попытаться отвлечь ребенка, например, показав игрушку.
Если малышу уже исполнилось четыре года, он должен четко понимать, что нельзя причинять боль ни людям, ни животным. Но так как детям в этом возрасте еще трудно контролировать свои эмоции, объясните ребенку, что драки со сверстниками – худший вариант решения споров.
Одна из главных причин детской агрессии – плохие отношения в семье. Если родители не могут найти общего языка друг с другом или постоянно срываются на самого ребенка, скорее всего, он будет вести себя точно так же и по отношению к окружающим.
Причиной жестокости может быть низкая самооценка или подсознательное чувство страха перед окружающими. Так что если ребенок без конца дерется или нарочно ломает чужие вещи, посоветуйтесь со специалистом.
Но запомните: агрессия может быть и полезна. У детей, которые не могут постоять за себя и стараются всеми силами избегать любых конфликтов, часто развивается комплекс жертвы. Главное не путать, когда ребенку действительно нужно было защищать свои интересы, а когда он дрался просто для того, чтобы унизить или причинить боль другому.